Миссионерский натиск католического Запада на православный Восток начался одновременно с отпадением Рима от Православной Церкви. Уже в 1204 году, воспользовавшись нестроениями в Византии, ее западные союзники-крестоносцы разграбили столицу Империи и пытались уничтожить восточно-римскую государственность. Сорок лет спустя Рим хищно устремился на Русь, ослабленную монголо-татарским нашествием. На католическом Западе тогда пытался найти опору Галицкий князь Даниил Романович. Историческим итогом этого стала утрата его землею и Православия, и русскости. Сегодня Галицкая Русь - плацдарм католической экспансии на Восток.
Северо-восточная Русь пошла по иному пути. Стоявший во главе ее князь Александр Невский, даже находясь в вассальной зависимости от татарского хана, понимал, что главное зло для Руси - на Западе, там, откуда исходит опасность для Православия. И защита Православия Александром спасла историческую будущность России.
Спустя три с половиной столетия, когда на Русь нагрянула открытая католическая агрессия, новый избранник Божий Патриарх Ермоген стал «твердым адамантом и неколебимым столпом» за Православную Веру и Православное Царство.
Время патриаршества Ермогена (1606-1612 гг.) приходится на период Смутного времени. У страны в те годы не стало ни государственной власти, ни боеспособной армии. Были разрушены все структуры управления, все сословные и хозяйственные связи. Бояре и дворяне, купцы и посадские, крестьяне и холопы, ратные люди и казаки - все были вовлечены в бесконечную войну за сословные, корпоративные и просто шкурные интересы. Все выступали под знаменем «своего» царя против «ненастоящего», меняя себе «царей» в зависимости от конъюнктуры. Выбор был богатый. Против Василия Шуйского, поставленного боярами на царство после убийства агента Ватикана Лжедимитрия, выступил Лжедимитрий II, получивший прозвище «Тушинский вор». Было множество мелких самозванцев: «царевич Август», «царевич Федька», «царевич Лаврентий», «царевичи»: Семен, Василий, Клементий, Брошка и Мартынка. Всюду по стране слонялись вооруженные банды, терроризируя население.
Человеческое достоинство и жизнь ничего не стоили. Люди искали спасения в городах. Деревни и села были разрушены и сожжены. Народ голодал.
Это страшное для России время берет начало с царствования Бориса Годунова (1598-1605). Стремление царя Бориса утвердиться на престоле родоначальником новой династии шло вразрез с интересами боярской верхушки. Ею в целях установления в России олигархического правления была сфабрикована подлая и кощунственная провокация: самозванец. Рядом была Польша, точнее - польско-литовское государство Речь Посполита. Этим богатым государством, заключавшим в своих пределах огромные территории западной и южной Руси, правила могущественная знать. Ее образ жизни с вечным праздничным разгулом и кричащей роскошью ассимилировал многие знатные западно-русские фамилии, превратив их представителей в поляков и католиков. Из Польши и явился на погибель Годуновым «запущенный» в Москву самозванец, объявивший себя чудесно спасшимся царевичем Димитрием. Но, видя в нем свою марионетку, московские бояре просчитались: за Лжедимитрием стояли иные кукловоды - куда более сильные. Вот что писал самозванцу папа Римский: «Верь, ты предназначен от Бога, чтоб под твоим водительством москвитяне возвратились в лоно своей духовной матери, простирающей к ним свои объятия. И ничем столь ты не сможешь возблагодарить Господа за оказанные тебе милости, как твоим старанием и ревностию, чтобы подвластные тебе народы приняли католическую веру».
В 1605 году, после триумфального въезда Лжедимитрия в Москву, началась героическая защита святителем Ермогеном Православного Царства. К тому времени он был правящим архиереем Казанской епархии, с 1598 года - митрополитом. Вся жизнь святителя до Смутного времени была связана с Казанью. Здесь (около 1530 года) он родился, здесь начал свое служение приходским священником, был свидетелем явления и обретения Казанской иконы Божией Матери в 1579 году. Впоследствии, будучи уже митрополитом, он составил сказание о явлении этой иконы и совершившихся от нее чудесах.
Воцарившись в Москве, Лжедимитрий учредил на западный манер Сенат и, когда там решался вопрос о женитьбе «спасенного царевича» на дочери его польского благодетеля Марине Мнишек, митрополит Ермоген резко выступил против брака русского царя с католичкой. Святитель не мог тогда знать, что лжецарь уже был тайно принят в латинство папским нунцием, повенчан с Мариной по латинскому чину и дал клятвенное обещание привести русский народ в унию. По его указанию на патриарший престол был возведен архиепископ Игнатий, грек, учившийся в Риме. Легко нашедший с самозванцем общий язык, этот патриарх стал соучастником великого обмана, имевшего целью обойти требование русских архиереев о перекрещивании католички Марины. Святитель Ермоген обратился к Лжедимитрию: «Не подобает христианскому царю брать некрещеную и вводить во святую церковь и строить римские костелы. Не делай так, царь, потому, что никто из прежних царей так не делал, а ты хочешь сделать». Лжедимитрий подверг Ермогена опале. Святитель был сослан в Казань. Было приказано лишить его сана и заключить в монастырь, но исполнению этого помешала гибель самозванца.
Боярская партия поняла, что отнюдь не ее ставленником является новый царь, а население Москвы явно ощущало дух католической и иноземной оккупации. 14 мая 1606 года группа бояр, возглавляемых князем Василием Ивановичем Шуйским, подняла восстание, уничтожившее самозванца. Василий Шуйский стал царем. Епископы лишили святительского сана ставленника и пособника самозванца патриарха Игнатия. Собор поставил на патриаршую кафедру митрополита Ермогена. Есть сведения, что на кандидатуру Ермогена указал отказавшийся вернуться на патриаршество по слепоте и старости первый патриарх Иов. Началось доблестное служение Ермогена-Патриарха, в котором он все свои силы отдал спасению Церкви и Отечества.
Первые же месяцы царствования Василия Шуйского обнаружили слабость его власти. Царь Василий, ограничивший свою власть договорным обязательством перед поставившим его на престол московским боярством, не имел сил и авторитета для поддержания в стране твердого государственного порядка. В провинции ширились слухи о чудесном спасении царя Димитрия, росло брожение.
В Москву из Углича с великим торжеством были перенесены нетленные мощи царевича Димитрия. Патриарх Ермоген учредил церковное празднование царевича три раза в год: день рождения, убиения и перенесения мощей. Кроме того, Святейший Патриарх приказал по всем храмам анафематствовать самозванца Гришку Отрепьева.
Но изгнать дух самозванства не удавалось. Призрак мнимо спасенного царевича продолжал будоражить страну, поднимал людей на бунт, собирал в воровские шайки. С трудом подавив восстание под предводительством Болотникова (Патриарх предал его церковному проклятию), московское правительство столкнулось с еще более страшной угрозой. Объявившийся на южных рубежах Лжедимитрий II с помощью поляков собрал под свои знамена огромное разношерстное войско. Страна была расколота. Самозванец осадил столицу, расположившись лагерем в подмосковном селе Тушине. В самой Москве сторонники самозванца предприняли попытку низложить царя Василия. Толпа мятежников требовала от Патриарха признать его избрание незаконным. Твердость, с которой Святейший Патриарх выступил в защиту Шуйского, позволила тому удержаться на престоле. Но ненадолго...
Разгром в июне 1610 года русского войска, посланного против поляков, осадивших Смоленск, царем Василием, решил его судьбу. Поляки стали под Можайском. В Москве снова начались волнения. Вновь Патриарх пытался защитить царя, убеждая толпу, что «Бог за измену накажет Россию». На этот раз спасти Шуйского ему не удалось. Царь Василий был низложен и насильно пострижен в монахи. После его свержения, когда у кормила власти стали семь знатнейших бояр, а те пожелали видеть на престоле сына Сигизмунда королевича Владислава, Патриарху пришлось отказаться от своего первоначального плана сделать царем племянника первой супруги Ивана Грозного Анастасии 14-летнего Мишу Романова. Соглашаясь на кандидатуру королевича, Патриарх ставил первым и главным условием его избрания принятия Православия, причем обязательно через Таинство Крещения: «Если королевич крестится и будет в православной вере, то я вас благословляю; если не оставит латинской ереси, то от него во всем московском государстве будет нарушена православная вера, и да не будет тогда на вас нашего благословения».
Невзирая на протесты Патриарха, бояре впустили в Москву войско коронного гетмана Жолкевского. Король Сигизмунд требовал сдачи Смоленска и давал понять, что рассчитывает царствовать в Москве сам и без каких-либо условий. Бояре составили грамоту к московскому посольству под Смоленск, в которой российская сторона соглашалась во всем положиться на королевскую волю. Эту грамоту 5 декабря 1610 года они предложили подписать Патриарху Ермогену. Святитель отказался и пообещал, что если в Москве явится неправославный царь и не выведет польские войска из города, то он, Патриарх, начнет поднимать русские города на сопротивление и благословит православный народ идти на Москву и «страдать до смерти». На следующий же день Патриарх в церковной проповеди обратился к народу с призывом стоять за православную веру. После этого к нему была приставлена стража. Патриарх заявил о себе как об открытом противнике поляков. А в глазах русских людей, оказавшихся перед лицом иноземного ига, Святейший Владыка стал последней надеждой.
Стихийное движение за независимость, уже давно начавшееся в городах, стало принимать организованные формы. Этому немало способствовал энергичный рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Между городами шла переписка с обсуждением мер защиты Веры и Родины. К Патриарху апеллировали как к духовному центру сопротивления. В переписке города часто на него ссылались. В одном из таких писем ярославцы писали:«Ермоген стал за веру и Православие и нам всем велел до конца стоять. Ежели бы он не сделал сего досточудного дела - погибло бы все».
Когда стотысячное ополчение подошло к Москве, русские изменники и поляки вновь приступили к Патриарху, требуя, чтобы он приказал ополчению отступить. Святейший Владыка был непреклонен и под угрозой смерти. Заточение его становилось все более мучительным. Но штурм Москвы не удался. Погиб Прокопий Ляпунов, среди воевод не было единодушия. Многое пришлось начинать заново, но освобождение Москвы было уже лишь вопросом времени.
В августе 1611 года Патриарх тайно передал на волю свое последнее письмо. В нем он, как и прежде, призывал служить России и души положить за веру. Святитель принял мученическую кончину от голода 17 февраля/2 марта 1612 года. В ноябре того же года новое ополчение под предводительством земского старосты
К. Минина и кн. Дм. Пожарского освободило Москву. Земский Собор возвел на царский престол Михаила Романова. Измученная Россия возликовала. Гнев Божий обратился в милость. Но Патриарх всея Руси Ермоген был этому уже невидимым свидетелем.
В 1913 году, когда Россия праздновала трехсотлетие Дома Романовых, Патриарх Ермоген был прославлен в лике святых. В подвальном помещении Чудова монастыря, которое было местом заточения и мученической кончины святого, было решено устроить церковь и поставить в ней его мощи, но этому помешала революция, а еще десятилетие спустя весь Чудов монастырь был разрушен до основания.
В начале XVII века самый грозный и опасный в истории натиск католицизма на Россию был чреват для нее падением в бездну исторического небытия. Уже и на престоле российском воссел агент Ватикана, и о патриархе Игнатии папский нунций доносил буквально: «Согласен на унию». Но и этот царь, и этот патриарх исчезли в одночасье, а на первосвятительское служение пришел великий Ермоген. Случайны ли в истории те, кого посылает Бог? Героическое служение святителя Ермогена привело Россию к возрождению и расцвету под скипетром Романовых. Знаменательно, что его церковное прославление пришлось на трехсотлетие династии.
.jpg)
