С 11 по 13 июля 2013 г. в храме Николая Чудотворца (Ванино) находилась икона со св. мощами Серафима Саровского чудотворца. Все желающие могли приложится к святыне. По словам о. Филарета, мы не всегда можем поехать в поездки по святым местам, хотя для человека это как раз необходимо. Поэтому святые чудотворцы и угодники Божьи сами посещают нас. Вот и св. Серафим Саровский приехал в гости к Николаю Чудотворцу и , кончено, к нам.
В 14.00 часов, 13 июля прошел молебен в храме Николая Чудотворца с помазанием в честь св.
видео-фрагмент молебна :
Преподобный Серафим Саровский родился 19 июля 1759 (по другим данным - 1754) года в древнем Курске, в именитой купеческой семье Исидора и Агафии Мошниных. Во Святом Крещении был наречен Прохором в честь апостола от семидесяти и одного из первых семи диаконов Христовой Церкви. Родители его, занимавшиеся строительством каменных зданий и храмов, были людьми богоугодной жизни, отмеченной добродетелью и трудолюбием. Незадолго до своей кончины (+1762 г.) Исидор Мошнин приступил к возведению величественного храма в честь Казанской иконы Божией Матери и преподобного Сергия Радонежского (с 1833 года - Курский Сергиево-Казанский кафедральный собор). Его строительство было завершено матерью Прохора. Примером своей жизни она воспитывала сына в христианском благочестии и всегдашней радости о Боге.
Покров Божий проявился над Прохором уже с ранних лет: Господь сохранил младенца невредимым, когда отрок оступился и упал со строящейся колокольни. Отроком он был чудесно избавлен от тяжкого недуга по молитве перед чудотворной иконой Пресвятой Богородицы "Знамение": во время болезни Прохор был удостоен видения Божией Матери, Которая обещала вскоре вновь посетить и исцелить его. С тех пор молитвенное прославление Царицы Небесной стало для преподобного постоянным.
После болезни Прохор с усердием продолжил учение. Он быстро постигал церковную грамоту, ежедневно читал Священное Писание, духовно-назидательные книги, обнаруживая при этом светлый ум и ясную память, украшая себя кротостью и смирением. Со временем Прохора начали обучать торговому делу, которым занимался его брат Алексей. Работа эта не привлекала отрока, и он выполнял поручения, исключительно повинуясь старшим. Более всего Прохор возлюбил постоянное пребывание в храме, сердечную молитву и непрестанное размышление о Боге, предпочитая суете мира уединение и безмолвие. Возрастало его стремление к иноческой жизни. Благочестивая мать не противилась этому и благословила сына медным Распятием, которое он всегда открыто носил на груди до самой кончины.
Прежде чем принять постриг, Прохор вместе с пятью сверстниками, из которых четверо по его примеру посвятили жизнь служению Богу, отправился в Киев на поклонение святым угодникам Печерским и за наставлениями к старцам. Подвизавшийся близ Лавры прозорливый старец-затворник Досифей (С именем "Досифей" подвязалась в затворе в Китаевской обители девица (старица) высокой духовной жизни (в миру Дарья Тяпкина;)., которого посетил Прохор, одобрил намерение юноши принять иночество и указал на Саровскую пустынь2 как место его опасения и подвигов: "Гряди, чадо Божие, и пребуди тамо. Место сие будет тебе во спасение. С помощью Божией там окончишь ты и свое земное странствование. Святой Дух, Сокровище всех благих, управит жизнь твою во святыне".
20 ноября 1778 года, накануне праздника Введение во храм Пресвятой Богородицы, Прохор прибыл в Саровскую обитель, где с любовью был принят как послушник её настоятеля, кротким и смиренно-мудрым иеромонахом Пахомием (Леонтьевым; 1794), и в научение отдан старцу иеромонаху Иосифу (+1785 год), казначею. Подражая старцам, он раньше других приходил в храм, неподвижно, с закрытыми глазами выстаивал богослужение до конца и уходил последним, жалея, что человек не может беспрерывно, подобно Ангелам, служить Богу.
Находясь на келейном послушании, Прохор со смирением выполнял и другие монастырские работы: в хлебне (хлебопекарня), на просфорне и в столярне, был будильщиком и пономарем. Никогда он не бывал праздным, но постоянной работой старался оградить себя от скуки, считая её одним из "опаснейших искушений для новоначальных иноков, которое врачуется молитвой, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением, потому что рождается оно от малодушия, беспечности и празднословия"3.
По примеру некоторых монахов пустыни Прохор, испросив благословения у своего наставника, в свободные часы уходит в лес для уединения, Иисусовой молитвой и духовных размышлений. Его подвижничество обратило на себя внимание братии и снискало отеческую любовь старцев. Так, во время тяжелой болезни Прохора они неотлучно находились при нем, заботясь о его выздоровлении. Почти три года безропотно выносил он сильные страдания, отклонив врачебную помощь и предав себя всецело "Истинному Врачу душ и телес - Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери". Когда состояние Прохора значительно ухудшилось, о его здравии были отслужены всенощное бдение и божественная литургия. Причастившись Святых Христовых Таин, он вскоре сподобился чудесного видения Пресвятой Богородицы. Возложив на голову больного руку, Она даровала ему выздоровление, сказав сопровождавшим Её Апостолам Петру и Иоанну Богослову: "Сей - от рода Нашего".
На месте явления Пречистой Девы Марии, по промыслу Божию, был сооружен больничный храм. Сбор пожертвований на его строительство как новое послушание взял на себя Прохор. Он же изготовил престол из кипарисового дерева для одного из приделов - преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, чудотворцев, в котором в память о великой милости Божией к нему положил за правило причащаться Святых Христовых Таин до конца дней своих.
18 августа 1786 года Прохор был пострижен настоятелем обители иеромонахом Пахомием в монашество с именем Серафим4, столь хорошо выражавшим его горячую любовь ко Господу, а спустя год посвящен в иеродиакона епископом Владимирским и Муромским Виктором (Анисимовым; +1817). В продолжение шести лет он ежедневно совершал богослужения, проводя в храме все время, свободное от монастырских послушаний.
Господь укреплял его Небесными видениями: неоднократно созерцал преподобный Святых Ангелов, сослужащих братии и поющих в храме, а за Божественной литургией в великий четверток удостоился лицезреть Господа Иисуса Христа в окружении Небесных Бесплотных Сил. Видение это усилило ревность подвижника к отшельничеству: днем он трудился в обители, а вечером удалялся в лес, где в пустынной кельи ночью предавался молитве и богомыслию.
2 сентября 1793 года по ходатайству старцев преподобный Серафим был рукоположен во иеромонаха епископом Тамбовским и Пензенским Феофилом (Раевым; +1811) и некоторое время совершал богослужения, ежедневно причащаясь Святых Христовых Таин.
"Благодать, даруемая нам Приобщением, - говорил он священнику Дивеевской общины отцу Василию Садовскому (+1884), - так велика, что как бы недостоин и как бы ни грешен был человек, лишь бы в смиренном токмо сознании всегреховности своей приступал ко Господу, искупляющему всех нас, хотя бы от головы до ног покрытых язвами грехов, - и будет очищаться благодатию Христовою, все более и более светлеть, совсем просветлеет и спасется..." Тот, кто благоговейно приобщается Святых Христовых Таин (а приступать к Причащению, по словам преподобного Серафима, "чем чаще, тем лучше"), тот "будет спасен, благополучен и на самой земле долговечен". Наставляя других, старец сам следовал этому правилу неизменно всю жизнь.
1794 год отмечен скорбным для обители событием: скончался настоятель пустыни иеромонах Пахомий, так много сделавший для ее устроения. По желанию почившего настоятеля преподобный Серафим принимает на себя попечение о Дивеевской женской общине5 и не оставляет её сестер без духовного окормления и материального обеспечения.
20 ноября 1794 года, в годовщину своего прибытия в Саровскую обитель, преподобный испрашивает у настоятеля иеромонаха Исаии (Зубкова; +1807) благословение на новый подвиг - пустынножительство и поселяется в глухом лесу в нескольких километрах от монастыря. По благочестивому обычаю он дает разным местам вокруг своей деревянной избушки название в память о событии земной жизни Спасителя: Вифлеемская пещера, Град Иерусалим, река Иордан, поток Кедрон, Голгофа...
В "дальней пустыньке", как любил называть свое уединенное жилище святой старец, он ежедневно совершал молитвенное правило по строгому уставу древних пустынножительных обителей, а также по чинопоследованию, им самим составленному и известному как "келейное правило отца Серафима", нередко полагая при этом до 1000 поклонов.
С неизменным усердием он читает святоотечественные и богослужебные книги, Священное Писание, и особенно Евангелие, с которым никогда не расставался, прочитывая в течение недели весь Новый Завет (в понедельник - Евангелие от Матфея, во вторник - Евангелие от Марка, в среду - Евангелие от Луки, в четверг - Евангелие от Иоанна, в пятницу - Деяние Святых Апостолов, в субботу - Соборные послания Апостолов и Послания Апостола Павла, в воскресенье - Апокалипсис) и называя его "снабдением души" (сохранением, спасением от всего пагубного. - ред.), "по руководству которого должно устроять и жизнь свою".
В часы труда старец рубит дрова в лесу, заготавливает на болоте мох, работает на пчельнике и возделывает огород, устроенный близ кельи, наизусть воспевая церковные песнопения.
Одеждой преподобному служил один и тот же белый полотняный балахон; носил он также старую камилавку и лапти, а в ненастную погоду подрясник из черного толстого сукна да кожаные полумантию и чулки - бахилы. Вериг и власяницы для умерщвления плоти он никогда не надевал, говоря: "Кто нас оскорбит словом или делом, если мы переносим обиды по-евангельски, - вот и вериги наши, вот и власяница".
Образ жизни старца был до крайности суров, даже в сильные морозы его келья не отапливалась. Спал он, сидя на полу, прислонившись спиной к стене либо положив под голову камень или поленья, и делал это "ради умерщвления страстей".
Сам добывая себе пропитание, преподобный соблюдал очень строгий пост, питаясь один раз в сутки преимущественно овощами да черствым хлебом, небольшими запасами которого он делился с птицами и дикими животными. Не раз видели, как старец из рук кормил огромного медведя, служившего ему. Ни вкушая пищу в среду и пятницу и в первую седмицу Святой Великой Четыредесятницы, преподобный Серафим со временем отказался от помощи со стороны обители, усилил воздержание и пост, питаясь около трех лет лишь травой снитью6, которую он сам сушил, заготавливая на зиму.
Стремясь к безмолвию, старец оградил себя от посетителей, однако иноков, желавших уединения, принимал ласково, не отказывая в наставлениях, но благословение на такой подвиг старался не давать, зная, какие искушения от диавола приходится претерпевать в уединении.
И действительно, враг рода человеческого принуждал преподобного Серафима "мысленной бранью" оставить подвиги и отказаться от спасения души. Но с Божией помощью, ограждая себя молитвою и крестным знамением, старец побеждал искусителя.
Восходя от силы в силу, подвижник усугубил труды, взял на себя особый подвиг - столпничество. Каждый вечер на закате преподобный поднимался на большой гранитный камень, лежавший в лесу на полпути от обители его кельи, и до рассвета с воздетыми к небу руками повторял молитву мытаря "Боже, милостив буди мне, грешному". С наступлением утра он возвращался в келию и в ней, чтобы уровнять ночные подвиги с дневными, вставал на другой, малый камень, принесенный из леса, и оставлял молитву лишь для краткого отдыха и подкрепления тела скудной пищей.
Тысячу дней и ночей, несмотря на мороз, дождь, зной и стужу, продолжал он это молитвенное стояние. Посрамленный диавол, оказавшись бессильным духовно препобедить старца, задумал умертвить его и наслал разбойников, которые, угрожая расправой, стали требовать у него денег. Не встретив сопротивления, они жестоко избили подвижника, проломили ему голову и сломали несколько ребер, а затем, все сокрушив в келии и ничего не найдя, кроме иконы и нескольких картофелин, бежали, устыдившись своего злодеяния.
Утром преподобный с трудом добрел до обители. Восемь суток страдал он от нестерпимой боли, отказавшись от помощи врачей, вызванных настоятелем, предоставив свою жизнь воле Господа и Пречистой Его Матери. И когда надежда на выздоровление, казалось, исчезла, Пресвятая Богородица явилась старцу в тонком сне в сопровождении Апостолов Петра и Иоанна Богослова и даровала ему исцеление, произнеся слова: "Сей - от рода Моего". В тот же день преподобный встал с постели и еще пять месяцев пробыл в монастыре до полного выздоровления. Старец остался навсегда согбенным и ходил, опираясь на топорик или на посох, однако обидчиков простил и просил не наказывать.
Возвратившись в "дальнюю пустыньку", преподобный Серафим не изменил прежнего уклада жизни. По смерти настоятеля и своего духовного руководителя иеромонаха Исаии он принял обет молчания, сравнивая его с крестом, "на котором человек должен распять себя со всеми страстями и похотями". Жизнь его становится еще более сокрытой для окружающих: безмолвствует не только пустынь, но и уста старца, отрешившегося от всех житейских помыслов.
"Паче всего должно украшать себя молчанием, - любил он впоследствии повторять наставления отцов Церкви, - ибо молчанием многих видел я спасающихся, многоглаголанием же ни единого... Молчание есть таинство будущего века", которое "приближает человека к Богу и делает его как бы земным Ангелом", "словеса же - орудия суть мира сего". Преподобный Серафим не выходил более к посетителям и, если встречал кого в лесу, падал ниц и не вставал, пока прохожий не удалялся.
По причине болезни ног он уже не мог посещать обитель и пищу ему один раз в неделю приносил послушник, которого старец встречал со сложенными крестообразно на груди руками и отпускал, не взглянув на него и не произнеся ни слова. Только иногда клал на лоточек частицу хлеба или немного капусты, давая тем самым знать, что следует принести в следующее воскресенье. В безмолвии преподобный провел около трех лет.
Благодатным плодом его подвижнической жизни явилось стяжание "мира души", который он считал драгоценным даром Божиим, самым важным делом в жизни христиан. "Пост, молитва, бдение и всякие другие дела христианские, - говорил преподобный обращавшимся к нему монахам, - сколь ни хороши сами по себе, однако не в делании лишь только их состоит цель нашей жизни христианской, хотя они и служат средством для достижения её. Истинная цель жизни нашей христианской есть стяжание Духа Святого Божия".
"Радость моя, - наставлял старец - молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя".
Обеспокоенные долгим отсутствием старца, новый настоятель игумен Нифонт (Черницын; +1842) и старшие из братии пустыни предложили преподобному Серафиму или приходить в монастырь по воскресеньям для участия в богослужении и причащения Святых Христовых Таин, или совсем вернуться в обитель. Старец избрал последнее, будучи не в силах преодолевать большие расстояния. Но, поселившись спустя 15 лет в прежней келии, он продолжил подвиг молчания, никуда не выходя и никого не принимая, кроме больничного служки и священника, приносившего ему Святое Причастие. Началась жизнь в затворе перед иконой Божией Матери "Умиление", которую преподобный с любовью называл "Всех Радостей Радость". Дубовый гроб, установленный по его просьбе в сенях, напоминал ему о часе смертном.
Неведомы подвиги старца в затворе, однако известно, что именно тогда преподобный Серафим удостоен был восхищения в Небесные обители.
Воспоминания о пережитом при этом блаженстве, святой старец впоследствии так наставлял послушника: "Если бы ты знал, какая сладость ожидает душу праведного на Небесах, то ты решился бы во временной жизни переносить скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы самая келия наша (при этом он показал рукою на свою) была полна червей и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно бы на это согласиться, чтобы только не лишиться той Небесной радости, которую уготовал Бог любящим Его. Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания; там сладость и радость неизглаголанные; там праведники просветятся, как солнце. Но если той Небесной славы и радости не мог изъяснить и сам святой Апостол Павел (2 Кор.12, 2-4), то какой же другой язык человеческий может изъяснить красоту Горнего селения, в котором водворятся души праведных?! О той радости и сладости Небесной, которую там вкушал, сказать тебе невозможно". По свидетельству послушников, в конце беседы старец преобразился настолько, что стал как бы не от мира сего, являя собой воочию образ земного Ангела и Небесного человека.
После пяти лет затвора преподобный, по особому ему откровению, раскрыл двери своей келии для всех ищущих духовного руководства, но еще не скоро снял обет молчания. Поучая приходящих лишь примером безмолвного жития, он стал готовить себя к служению людям.
25 ноября 1825 года Пресвятая Богородица в сопровождении святителей Римского Климента и Александрийского Петра явилась преподобному Серафиму в сонном видении и повелела выйти из затвора для врачевания немощных человеческих душ. Началось восхождение на высшую ступень монашеского подвига - старчество. К тому времени преподобный Серафим стяжал чистоту души и сподобился от Господа дара прозорливости и чудотворения. Он рано провидел прошедшее и будущее и давал советы, исполненные духа премудрости и добра.
На вопрос собеседника о том, каким образом он может, даже не выслушав нужды странника, провидеть его сердце, старец говорил: "Как железо ковачу, так я передал себя и свою волю Господу Богу: как Ему угодно, так и действую; своей воли не имею, а что Богу угодно, то и передаю". "Сердце человеческое открыто одному Господу и один Бог - Серцеведец... А я, грешный Серафим, первое помышление, являющееся в душе моей, я считаю указанием Божиим и говорю, не зная, что у моего собеседника на душе, только верую, что так мне указывается воля Божия для его пользы".
По молитве преподобного исцелились многие, чьи тяжкие недуги не поддавались земному врачеванию. Первым, на ком проявилась его чудотворная сила, был Михаил Васильевич Мантуров - нижегородский помещик, вынужденный оставить военную службы из-за неизлечимой болезни. Воспоминания очевидцев сохранили подробности этого события, происшедшего в келии старца за два года до его выхода из затвора.
Получив от Мантурова искренние и горячие заверения в безусловной вере в Бога, преподобный обратился к нему со словами: "Радость моя! Если ты так веруешь, то верь же и в то, что верующему все возможно от Бога. А потому веруй, что и тебя исцелит Господь. А я, убогий Серафим, помолюсь". Знаменуя болящего елеем, святой старец произнес: "По данной мне от Господа благодати, я первого тебя врачую". Тут же выздоровев, Мантуров с восторгом бросился к ногам подвижника, но был тотчас поднят преподобным, который строго сказал ему: "Разве Серафимово дело мертвить и живить, низводить во ад и возводить? Это - дело Единого Господа, Который творит волю боящихся Его и молитву их слушает. Господу Всемогущему да Пречистой Его Матери даждь благодарение!"
В знак благодарения за оказанную милость Божию "Мишенька", как любил называть его преподобный, возложил на себя подвиг добровольной нищеты и всю свою жизнь посвятил устройству Дивеевской женской обители, исполняя деловые поручения старца.
Среди восставших от одра болезни и "служка" преподобного - симбирский помещик Николай Александрович Мотовилов, все последующее время находившийся под руководством старца и в общении с ним записавший его замечательные поучения о цели христианской жизни.
Оставив затвор, подвижник, по обычаю, стал удаляться в свою новую, "ближнюю пустыньку", устроенную недалеко от монастыря, в лесу, рядом с "богословским" родником, вода которого, по его молитве, стала совершать чудесные исцеления. Проводя здесь в духовных и телесных трудах, старец к вечеру возвращался в обитель. При этом шел он, опираясь на палку, неся в руке топорик, а за плечами котомку, наполненную песком и камнями, поверх которых всегда лежало Евангелие. Когда же его спрашивали для чего он носит такую тяжесть, старец смиренно отвечал словами преподобного Ефрема Сирина (+373-379): "Томлю томящего мя".
Со всех концов России устремились в Саровскую обитель люди, желавшие получить от угодника Божия благословение. С раннего утра и до позднего вечера дверь его келии в "ближней пустыньке" была открыта для всех, и не знало сердце преподобного различия между ними. Он не тяготился ни числом посетителей, ни их душевных состоянием. К каждому, видя в нем образ Божий, относился старец с любовью: всех встречал земным поклоном, целованием и неизменным пасхальным приветствием: "Радость моя, Христос Воскресе!"
Для каждого у него находилось особое слово, которое согревало сердце, снимало пелену с глаз, озаряло ум, производило глубочайшее впечатление даже на маловерных, обращая их на путь спасительного покаяния.
Последние годы своей жизни преподобный Серафим постоянно заботился о Мельничной девичьей общине. Устроенная по повелению Пресвятой Богородицы в Дивееве, обитель эта явилась четвертым уделом Царицы Небесной на земле, местом Ее преимущественного благодатного попечения. По свидетельству старца, Божия Матерь Сама обошла эту землю, дав ему обещание быть всегдашней ее Игуменией. Впоследствии вокруг общины была проложена канавка, начал которую преподобный. "Канавка эта, - говорил он, - стопочки Божией Матери. Тут ее обошла Сама Царица Небесная. Эта канавка до Небес высока. И как Антихрист придет, везде пройдет, а канавки этой не перескочит".
Несмотря на преклонные годы, старец усердно трудился над сооружением первых монастырских построек - мельницы, келий и храма Рождества Христова, заготавливая для этого лес, купленный на пожертвования своих посетителей. Он же составил и устав обители, воспитывавший сестер в духе любви, послушания и непрестанного подвига. Претерпевая за свое отеческое попечение о дивеевских сиротах клевету и оскорбления, старец так отвечал монахам, осуждавшим его труды: "Исповедую и Богом свидетельствую, что ни единого камешка я по своей воле у них не поставил, ниже слова единого от себя не сказал им и ни единую из них не принимал я по желанию своему, против воли Царицы Небесной". Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря хранит пророчества преподобного о судьбах обители, и всем им суждено было сбыться.
На склоне лет преподобный Серафим удостоился еще одного, двенадцатого и последнего при жизни, посещения Пресвятой Богородицы, которое последовало 25 марта 1832 года, в праздник Ее Благовещения, и явилось как бы указанием на его блаженную кончину: дав старцу обещание помощи и заступничества в земных трудах, в устроении Дивеевской обители, Царица Небесная сказала: "Скоро, любимиче Мой, будешь с Нами".
Получив откровение о грядущей кончине, преподобный стал к ней усердно готовиться. Силы старца заметно слабели, он не мог каждый день, как прежде, ходить в свою пустыньку и принимать многочисленных посетителей. "Мы не увидимся больше с вами, - говорил он своим духовным детям. - Жизнь моя сокращается; духом я как бы сейчас родился, а телом по всему мертв". Он искал уединения, подолгу предаваясь горестным размышлениям о несовершенстве земной жизни, сидя у гроба, приготовленного на случай его кончины. Но даже в эти дни, собираясь духом перейти в Небесные Обители, старец не переставал заботиться о спасении человеческих душ, призывая пастырей повсюду сеять преподанное им слово Божие: "Сей на благой земле, сей и на песке, сей на камне, сей при пути, сей в тернии: все где-нибудь да прозябнет и возрастет, и плод принесет, хотя и не скоро".
Накануне дня кончины преподобный Серафим пришел по обычаю в любимую им больничную Зосимо-Савватиевскую церковь к Божественной литургии, причастился Святых Христовых Таин, положил земные поклоны перед образами Господа Иисуса Христа и Божией Матери, поставил свечи ко всем иконам и приложился к ним, благословил и поцеловал братию, простился со всеми и сказал: "Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте, днесь нам венцы готовятся".
Несколько раз в тот день он подходил к месту у собора, которое выбрал для своего погребения, и подолгу там молился. Вечером из его келии доносились пасхальные песнопения, а утром 2 января 1833 года старец иеромонах Серафим был найден коленопреклоненным, с крестообразно сложенными на груди руками перед иконой Божией Матери "Умиление": его чистая душа во время молитвы была взята к Престолу Господа Вседержителя.
Тело почившего старца было положено в сделанный его руками дубовый гроб и предано земле с правой, южной стороны от алтаря Успенского собора.
В продолжение семидесяти лет со дня кончины старца отца Серафима множество людей с верой в предстательство его пред Господом приходили к могиле подвижника, находя здесь утешение в своих скорбях и облегчение в страданиях. Ожидание прославления и уверенность в этом были столь сильны в народе, что задолго до канонизации в честь Саровского чудотворца готовились престолы, создавались его жизнеописание и церковный образ. Верующий народ увидел в старце Серафиме самые дорогие и сокровенные черты подвижника Православия, навсегда поставив его как Духовника земли Русской в одном ряду с другим печальником и молитвенником о нас, Игуменом земли Русской - преподобным Сергием Радонежским.
26 января 1903 года определением Святейшего Синода старец иеромонах Серафим был прославлен в лике святых. 19 июля, в день рождения преподобного, с великим торжеством, в присутствии царской семьи и при многочисленном стечении народа, совершилось открытие его честных и многоцелебных мощей. Святой старец провидел это событие еще при жизни, как и судьбу России, предупреждая ее о грядущих тяжелых испытаниях и гонениях на православный народ: "У нас (в Сарове) какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! А народу-то, народу-то - со всех сторон!". И, немного помолчав, добавил: "Но эта радость будет на самое короткое время; что далее будет... такая скорбь, чего от начала мира не было! Ангелы не будут поспевать принимать души". При этих словах слезы текли у него из глаз.
Несмотря на то, что после революции были закрыты Саровская и Дивеевская обители и исчезли мощи преподобного Серафима, православный народ жил надеждой, что рано или поздно бесценная святыня будет обретена вновь. И Господь удостоил нас этой духовной радости.
11 января 1991 года в городе на Неве после долгих лет сокрытия честные мощи преподобного Серафима были вторично обретены и переданы Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, 7 февраля торжественно перенесены в Москву, в Богоявленский патриарший собор, для поклонения верующих, а 23 июля крестным ходом препровождены в Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь к месту земных подвигов старца.
Почитание Саровского подвижника особое у верующего народа: и жизнью, и молитвенным предстательством он близок душе православного человека, незримо пребывая с ним в его страданиях, испытаниях и упованиях. Поэтому по всей Руси и в храмах, и в домах находятся его святые иконы.
Преподобного Серафима чтят как Православные Церкви, так и христиане инославные. В ряде стран с именем Саровского чудотворца неразрывно связаны представления не только о русском православном монашестве и его нравственных богатствах, но и о характерных чертах православной духовности вообще.
Как неиссякаемый источник мудрости, его наследие тщательно изучается, а жития издаются в Греции, Франции, Австрии, Бельгии, США и других странах. Исполняется предсказание старца, данное им Н.А.Мотовилову: "Господь поможет Вам навсегда удержать это (учение о Святом Духе) в памяти Вашей... тем более что и не для Вас одних дано Вам разуметь это, а через Вас для целого мира".
Преподобный и Богоносный отец наш Серафим Саровский, всея России чудотворец, - усердный молитвенник и ходатай перед Господом обо всех обездоленных и нуждающихся в помощи.
К нам и нашим потомкам также обращены слова, сказанные старцем незадолго до его кончины: "Когда меня не станет, вы ко мне на гробик ходите! Как вам время, вы и идите, и чем чаще, тем лучше. Всё, что есть у вас на душе, что бы ни случилось с вами, придите ко мне, да все горе с собой и принесите на мой гробик! Припав к земле, как живому все и расскажите, и я услышу вас, и вся скорбь ваша отляжет и пройдет! Как вы с живым всегда говорили, так и тут! Для вас я живой есть и буду вовеки!".
.jpg)
.jpg)
